Тень огня - Страница 11

– Что же ты раньше молчал, каланча пожарная?!

– Сам небось не слепой! Видишь то же, что и я. А разговаривать с тобой лишний раз – только настроение портить.

– Скажи спасибо Михаилу, только благодаря ему у тебя пока все зубы целы.

– Мужики, кончайте свой детский сад! Тут разобраться надо.

– Точно! Конечно, сад! Может, здесь раньше был ботанический сад с тропическими растениями? Вот туда мы и забрели… – Гога обрадовался собственному объяснению, как ребенок.

– Ага, а деревья в этом саду такие, что заглушают все звуки огромной Москвы.

– Каланча, заткнись! – разозлился Топор – его гениальную догадку разбили в пух и прах.

Студент спрятался за спину Сомова.

– Давайте лучше заниматься костром, – устало вздохнул Мишка. – Утро вечера мудренее. Разбираться будем завтра на свежую голову.

– У меня в машине всегда топорик лежал. Вот так захотелось остановиться посреди дороги пикник устроить – пожалуйста. – Скальнов одними руками переломил очередную «веточку», которая в поперечнике составляла сантиметров десять.

– Зачем тебе топор, если ты бревна ломаешь, как прутики? – удивился Сомов силе парня.

– С топором оно сподручнее. Надо будет себе как-нибудь карманный завести. Люблю отдыхать на природе.

Студент вместе с Барбосом собирали сухие ветки и в разговоре не участвовали.

– А как ты с этими братками связался? – спросил Михаил.

– Да силушка моя и подвела, что б ей… – вздохнул Гога. – Какие-то парни к девке на вокзале приставали. Я вступился. Их на «скорую» и в больницу, а меня менты под белы ручки – и в каталажку. Представляешь, каким у меня оказался первый денек в столице? Я тогда в институт поступать приехал.

– В какой, если не секрет?

– Физкультурный, естественно.

– И тебя посадили?

– Нет. Девка эта оказалась не из простых – сестра того самого Виталика, на кого парни из кафе работают. Он вечерком подъехал с эскортом из пяти машин, и меня сразу отпустили. Как я его тогда зауважал!

– А потом?

– Приодели меня, дали денег и пристроили работать телохранителем. Тогда еще они свои споры без пальбы решали. Это сейчас чуть что – сразу за нож или за пушку хватаются. – Любитель пикников на минуту прервал рассказ, раздувая огонь костра. – Вот так я и работал. Первые годы после казенщины детдома жизнь казалась раем. Затем понемногу стало приходить понимание, что рай этот на чужой беде построен. Виталик такие грязные дела творил – вспоминать не хочется. И постоянно талдычил, что он меня из тюряги вытащил. Благодетель чертов!

– Так ушел бы. Россия большая.

– Не мог, на крючке держали. Подруга у меня была, с виду – неплохая девчонка. Не жеманница, без особых выкрутасов. Фигура что надо, ну и прочее. Все знали: она моя. Я тоже долгое время так считал.

– И что?

– Оказалось, она не только со мной постель делила, но и с моим боссом, если тот звал. Я его чуть не прибил, когда узнал. А потом немного покумекал… Это их правила, их жизнь – не моя. И я не хочу ее делать своей ни за какие деньги. У нас бы в детдоме за такое… Короче, Виталику я сказал, что больше ему ничего не должен, и ушел.

– А откуда у тебя столько баксов? Получил расчет?

– Скажешь тоже. Расчет у них один, после которого только похороны оплачивают. Нет, я просто никогда много не тратил. Это у них принято в казино да ресторанах деньгами швыряться, а я жил скромно. Ел, правда, всегда много. Но без этого не могу. А тут – только сел пообедать, нагрянули незваные гости.

– Здорово ты их встретил.

– Я-то что – кто под удар попался, того и одолел. А у тебя техника. Я даже по телевизору такой не видел. Долго учился?

– Три года в школе, пять лет в институте. А потом уже нерегулярно, особенно в последний год: дела совсем замучили.

– Бывает, – понимающе кивнул Топор.

– Эдуард, дров уже хватит. Давай, присаживайся к огоньку.

«И зачем я с ними пошел? – мысленно ругал себя Марицкий, пытаясь уснуть на жесткой земле перед потрескивающим костром. – Да, решение прыгнуть с моста было глупостью, тут Михаил, пожалуй, прав. Но топать через всю столицу неизвестно зачем, да еще в компании с этим небритым братком? Хотел же уйти после драки в кафе. Сейчас спал бы себе в нормальных условиях, а не в обнимку с лохматым Барбосом. Так нет, дернул меня черт вернуться. Зачем? Что я хотел доказать? И кому?»

Совсем иные мысли крутились в голове второго компаньона. «Может, все это и к лучшему? Виталик, поди, всех пацанов уже на уши поставил. Вполне возможно, что они сейчас рыскают по моим старым адресам, обшаривают гостиницы. А вот в парке искать точно не додумаются. Михаилу подсоблю, ему, видать, совсем тяжко. Какие-то видения, нелепые случайности. Но парень он правильный, если ради друга готов идти туда – не знаю куда, чтобы принести то – не знаю что. У меня, увы, таких друзей нет. Решим его проблему – и в провинцию на годик-другой. А там видно будет. Эх, надо было с собой хоть кусок хлеба прихватить. „Жрать так хочется, что аж переночевать негде“, – вспомнил он популярную в их детдоме присказку. – Скорей бы утро наступило».

Утро встретило заспанную компанию «руганью» Барбоса и грозным рычанием какого-то зверя. Путешественники повскакивали с мест и уставились на клыкастого хищника, которого пытался остановить своим заливистым лаем лохматый пес.

– Мужики, вы в каком-нибудь зоопарке видели таких волков? Он же ростом с медведя! – Гога схватил обгоревшую палку.

– У волков не бывает кисточек на ушах, – влез со своим компетентным мнением Эдуард.

– Научные дискуссии будете устраивать потом, если эта тварь нас сейчас не сожрет, – прекратил прения Сомов.